еще немного о графити) 
СЛОВО "граффити" происходит от итальянского "graffito", то есть “нацарапанный”. Иным уличным художникам такая этимология явно не по нутру. Что ни говори, между "неофицальными" надписями типа "куплю-продам", обнаруженными при раскопках на стенах римского форума (вот они - итальянские корни) и современным искусством граффити "дистанция огромного размера". Дистанция не столько даже временная, сколько стилистическая. Да и "царапать" среди серьезных мастеров нынче как-тo не принято: наждачная бумага или скажем, сверло с алмазным наконечником уместны в руках вандала, но не художника. И все же граффити pодом именно оттуда - из выведенных неумелой рукой надписей типа: "Здесь был Киса, Фуфел, Килрой…" Или лорд Байрон. Да-да, тот самый. Так что, если вдруг доведется кому, к примеру, попасть в Шильонский замок, то знайте: вам непременно покажут, на какой именно колонне мрачного каземата оставил свой автограф мятежный гений. Конечно, не все надписи были столь бесхитростными. Попадались среди них и проникновенные посвящения, и магические формулы.
В течение многих столетий безымянные авторы изливали на стенах душу, признавались в вечной любви даме сердца и кляли последними словами неугодных правителей. Иной раз граффити становилось даже источником вдохновения. Слово “рок” (в смысле, “судьба”), начертанное по-гречески на стене Собора Парижской богоматери, сподвигло Виктора Гюго на написание знаменитого романа. До 70-х годов нынешнего столетия граффито воспринималось как исключительно словесная форма самовыражения. Специалистов волновало “Что и зачем пишут люди на стенах?” (название одного капитального “граффитоведческого”труда). Вопрос “как” ученые умы занимал мало по той простой причине, что сами граффитисты на “как” внимания практически не обращали. “И слова пророков написаны на стенах подземки” - поется в известной песне Саймона и Гарфанкела конца 60-х годов.
Но новые пророки Нью-Йоркских улиц были еще и художниками, они говорили не одним словом, но и цветом, и линией тоже. Граффити, каким мы знаем его сегодня, зародилось в Нью-Йорке как часть хип-хоп-культуры. Отсюда, кстати, и обилие хип-хоповских словечек в слэнге нынешних граффитистов, а люди, желающие заполучить граффити-сувенир, давно усвоили, куда надо держать путь. В “шопы”, торгующие хип-хоповской всячиной, хотя исконное граффити, то есть произведение: а) масштабное, б) индивидуальное и в) сотворенное не ради денег, а для души, там попадается куда реже растиражированного ширпотреба. Родоначальники жанра использовали самые обычные маркеры и аэрозоли, которые нередко “заимствовали” у зазевавшихся продавцов в магазине. Немало рабочих инструментов изготавливалось собственноручно. В ход шло буквально все: от специальных составов для подкраски обуви до штемпельной краски. В качестве корпуса для “начинки” обычно использовался отслуживший свое баллончик из-под дезодоранта. Есть, конечно, среди граффитистов и “чистые” художники, черпающие вдохновение буквально во всем: от библейских сюжетов до комиксов и телепостановок. Но большинство уличных мастеров обозначают свое амплуа по-другому: “писатель” или “шрифтовик”. Исторически это писательство развилось из так называемых “тэгов” - стилизованных “автографов” или авторских логотипов. По нынешним меркам, довольно простеньких по форме и - соответственно - исполнению. Так что сейчас всякий начинающий писатель именно в качестве “тэггера” постигает азы мастерства.
Идеальными объектами для художеств нью-йоркских подростков стали поезда подземки. Юные творцы забирались в отстойники, и наутро поезда выходили оттуда “обновленными”. Граффити обрело скорость. Оно стало мобильным и отныне не ограничивалось стенами школ и туалетов. Послание, начертанное на вагонеподземки, могли увидеть в разных районах многомиллионного города. В 1975 году глазам удивленной публики предстало “полотно” размером в целый вагон, а год спустя - с состав. Особой любовью у граффитистов пользовались плоские вагоны старого образца и белые поезда - самыми же “неподходящими” считались бруклинские вагоны из гофрированной стали. Впрочем, для особо настойчивых и это оказалось не препятст- вием. Властям все это пришлось не по нутру. Дело не только в извечном начальничьем “не положено” - немало граффитистов, и в самом деле, не столько творили, сколько хулиганили, лихостью компенсируя отсутствие мастерства и вкуса. В середине 80-х “подземное” начальство выжило-таки граффитистов из своих владений. “Есть множество юных умов, которым есть что поведать миру. Но все, что они сотворили, затирается машинами-монстрами МТА” - подвел горестный итог в одном из своих поэтических опусов известный рэппер и уличный художник Футура-2000. Уже в наши дни в “городе желтого дьявола” видимо-невидимо развелось так называемых “граффити-туристов”. По признанию одного изних, “это такой кайф - вернуться к себе и рассказать всем знакомым, как ты изобразил что-то на стене дома в самом Нью-Йорке!”
И пусть тот не считается больше мировой столицей граффити - года три назад этот титул “отобрал” у него Лос-Анджелес. Но Нью-Йорк по-прежнему почитается как “колыбель” граффити. Именно там родился мир уличного искусства - со своей техникой, стилем и слэнгом. Вообще-то, точнее было бы сказать - стилями. Ведь граффити - это множество направлений и течений. От считающихся ныне уже немодными “надувных” буквмастеров “старой школы” до невероятноизощренного, требующего немалого мастерства и сноровки “wild style”, в котором причудливые письмена сплетаются по прихоти автора в невероятно сложные узоры. Не говоря уж об индивидуальной манере. "Wild style" Именно так назывался и "граффити"- фильм (1982 г.) независимого кинорежисёра Чарли Ахерна, главный герой которого “расписывал” поезда в Южном Бронксе. Лента, по отзывам критики, получшась “интересной социологически, но наивной драматургически”. Дни года спустя вышла более достоверная вариация на ту же тему режиссера Стэни Латана под названием “Beat Street”, ставшая культовым хип-хоповским фильмом. “Стиль,- замечает Генри Чэлфант, автор книги “Subway Art”, считающейся своего рода Библией среди граффитистов, для всякого “писателя” - понятие вполне конкретное. Определется оно прежде всего формой самих букв и тем, как они соединяются”. А техническое мастерство и индивидуальный стиль достигаются бесконечными часами упорнейших тренировок. “Не существует легких способов для освоения сложного стиля, и время, которое ты тратишь на учебу, не заменишь ничем,- пишет Чэлфант. - Лучшая учеба здесь - это повторение. Ты должен еще раз пройти всю историю искусства граффити. От простого к сложному”. Как, впрочем, и “черновик”, куда заносятся и где потом бесконечно шлифуются все новые идеи. Символично название одного документального фильма, посвященного граффити, - “Война стилей”. На заре современного уличного искусства основное средство в этой войне было простым и незамысловатым: поверх работы конкурента наносилась собственная картинка или надпись. Иногда - за неимением времени, средств или таланта - поступали еще проще: неугодное граффити жирно перечеркивали крестнакрест. Одно время в Нью-Йорке была дажее команда ТСО, то есть “the cross outs” (англ. “cross out” - “вычеркивать”), которая, судя по названию, решила объявить войну всем без исключения. Сейчас подобная манера считается ребячеством, непростительным для настоящего мастера. Есть два более цивилизованных способа выяснения отношений. В одном случае конфликтующие стороны должны за определенное время (oт нескольких часов до дня) “заполнить” часть стены. Выигрывает тот, чья работа будет признана лучшей. При другой форме разрешения спора решающим оказывается не качество, а количество. Творцам отводится определенный участок в городе. Оговаривается время - обычно где-то от недели до месяца. Кто сумеет “освоить” большую площадь, провозглашается победителем. И в том, и в другом случае в качестве арбитра приглашается третий граффитист или “команда”. О вознаграждении договариваются заранее. Чаще всего проигравший расплачивается с победителем красками и прочими материалами. Иногда он лишается права писать свое имя или подвергается физическому наказанию - почти символическому. Ритуал здесь важнее собственно насилия.
Еще одно напоминание об извечном споре “кто - кого?” - названия-аббревиатуры команд (состоящие, как правило, из трех букв), которые нередко заканчиваются “К” - “kings”. Это могут быть короли определенного стиля или жанра, городского района или линии метро и т.д. Былая непримиримая борьба с властями и друг с другом наложила свой отпечаток и на “писательский” стиль. К примеру, так называемые “blockbusters” - огромные, “квадратные” буквы, слегка наклоненные вперед или назад и исполняющиеся обычно в двух цветах - вполне подходящее оружие, будь то борьба с чужим граффити или девственно чистым вагоном муниципальной подземки. Делай - раз! Делай - два! И вот вам, пожалуйста: максимальный результат за минимальное время. К тому же огромные буквы как нельзя лучше соответствовали самой сути граффити эпохи первоначального накопления опыта - читай: “тэггинга”. Чье имя больше - тот и круче. История граффити как искусства, как стиля началась с того самого момента, когда “первописатели” вдруг осознали одну очень простую вещь: вывести свое имя “увесистыми” буквами может, в принципе, любой, это всего лишь вопрос времени, но не мастерства и индивидуальности.
Сколько существует граффити, столько оно подвергается гонениям. Стоящие на страже закона и порядка твердят одно: роспись муниципального имущества - при всей (эстетической) ценности этой самой росписи - представляет серьезную угрозу обществу. Нотациями дело не ограничивается. Немало американских граффитистов поплатились за свое творчество внушительными штрафами, кое-кто угодил за решетку. Во многих мегаполисах граффитистам в свое время отвели так называемые “законные стены и дворы”. Но официально разрешенных площадей на всех желающих не хватает. Власти Лос-Анджелеса, в конце концов, постановили, что неплохо бы провозгласить и “зоны нетерпимости”, их примеру собираются последовать и в некоторых других городах. В борьбе лос-анджелесская полиция полагается не только на чудо-технику. Несколько лет назад переодетые “копы”, под видом британской съемочной группы, делающей фильм уличном искусстве, арендовали студию и расклеили всюду объявления, приглашающие граффтистов поучаствовать в съемках. Откликнулось более шестидесяти человек, снабдившие полицейских подробнейшей информацией о своих любленных “объектах” и поставщиках краски, также образцами собственных творений. Преставители штата Нью-Гэмпшир недавно выступли в Конгрессе с предложением наказывать уличенных в граффити “битьем деревянной палкою по голому заду”. Но пока битье вроде бы оставлено. До неопределенных времен. В Филаделфии решили навалиться на крамольников всем миром. Составлен список десяти “самых опасных” граффитистов. В кампанию активно включлись и фирмы-производители всевозможных красителей, обеспокоенные тем, что незаконное уличное искусство подрывает их престиж. Престиж самого граффити в Америке заметно портят две вещи. Во-первых, хип-хоп в целом , а значит, и граффити - там воспринимается как часть "гангстерской культуры". Во-вторых, по подсчетам самих граффитистов, примерно к десятой части уличных художеств в буквальном смысле приложили руку "крутые" парни, которые таким образом "метят" свою территорию - каковой цели вполне соответствуют и малохудожественные средства.
Началось все в Южной Калифорнии. Оттуда же пришло и словечко “tagbanger” (производное от "tagger” и "gangbanger” - так на слэнге обзывают участников “групповухи”). Придумали его сами граффитисты, вознамерившиеся отделить таким образом "овец от козлищ". Но ни официальные власти, ни собственные родители в подобные тонкости вникать не желают (так что юные таланты ни тех, ни других в свои дела особо стараются не посвящать). В этом же, как считают граффитисты, кроется и ответ на часто задаваемый им вопрос: а почему среди уличных художников практически не видно девушек? Отчасти из-за бесконечных гонений многие нью-йоркские подземщики в свое время перебрались в Европу. Уникальную эволюцию претерпело завезенное из-за океана граффити в Великобритании, где оно стало заметной частью поп-культуры. В то время как британские полицейские представляют себе типичного уличного художника как "потерянного” подростка из малоимущей семьи, которому ничего в этой жизни не светит, все больше этих самых подростков находят себя в рекламе, компьютерном дизайне, музыке. Оно и понятно: чисто стилистическая разница между "легальным" и уличным граффити неуловима. А посему что такое хорошо (а значит, расценивается как искусство) и что такое плохо (и стало быть, преследуется по закону против вандализма), определяется, исходя из совсем иных критериев. И не все попавшиеся под тяжелую руку закона отделываются курьезными наказаниями, вроде запрета приближаться к любому железнодорожному мосту или появляться в лондонской подземке. Один граффитист из Шеффилда недавно получил пять лет тюрьмы. Но, как заметил один его земляк и соратник, это вряд ли кого остановит.
Европа за последние годы заметно "ограффитилась". Уже говорят об итальянском и французском граффити. Вовсю красятся некогда братские Польша и Чехия. В Берлине дело поставлено на широкую ногу. Там есть даже специальный граффити-салон, куда могут обратиться и потенциальные заказчики, и художники с образцами своего творчества. А всякий проезжающий по территории Финляндии или Швеции может прямо из окна вагона полюбоваться на работы местных граффитистов, украшающих скупой скандинавский пейзаж. "Существует масса возможностей приложения твоего стиля,- говорит Чу, британский мастер граффити, нашедший себя в дизайне компьютерных игр. - Главное, чтоб он был сделан искренне и со вкусом”.
ИСТОРИЯ НАШЕГО (тогда еще советского) граффити началась в 1985 году - одновременно с модой на брейк-данс. Что вполне закономерно, ведь и то и другое - часть культуры хип-хоп. "В середине 80-х,- вспоминает один из основоположников российского граффити, калининградец Макс-Навигатор, - по стране волной прокатились break-фестивали. Началось все с Прибалтики: Шауляй, Паланга, Огре. И потом лет пять в разных городах СССР - от Калининграда до Горького и Донецка - продолжались грандиозные молодежные шоу". Первые граффитисты оформляли фестивальные декорации, которые - при всей их незрелости - потрясали воображение публики не меньше, чем головокружительные пируэты танцоров. "Через знакомых моряков, бывавших в Америке, - говорит Макс,- мы буквально по клочку выцарапывали все, что имело хоть какое-то отношение к нашему увлечению”. Он был просто шокирован, когда в первый раз увидел на фотографиях разрисованные поезда нью-йоркской подземки. Не меньший шок поджидал его в Риге при виде “живого” граффити, выполненного Крысом. “В тот момент я многое для себя решил. Рисовать бросился тут же, "одолжив" в рижском магазине десяток баллончиков с аэрозольной эмалью (спасибо Латвбытхиму” - он единственный в стране помогал нам краской в аэрозоли)". Довольно скоро яркие рисунки появились на улицах Калининграда и Питера. В северной столице граффити тогда активно занимались Баскет и Бармалей (Баскет со временем перебрался в Москву, сейчас он дизайнер - по отзывам специалистов, дизайнер высококлассный). Спустя почти десять лет “раскачалась”, наконец, и Москва. То, что в Риге и Калининграде граффити прижилось почти сразу же (не в пример в Москве), - не только огромная личная заслуга Крыса, популяризировавшего хип-хоп на Балтийском побережье. Есть тут и иная причина, куда более прозаичная. Необходимая для настенной росписи краска аэрозоль в Прибалтике стоит намного дешевле, чем в "континентальной" России. (Не забывайте, что для граффитиста немаловажно не только количество исходного материала, но и его качество и цветовое разнообразие.) "В Калининграде баллон хорошей краски обойдется вам в доллар, в Москве - в пятерку, а хватит его на метр - от силы полтора - росписи", - делится невеселыми подсчетами Матрас, один из немногих "серьезных" столичных граффитистов (слушателям Станции 106,8 Матрас и его Da Boogie Crew хорошо знакомы по программе "Фристайл").
Еще один больной вопрос - взаимоотношения с городскими властями. Разрисовывать ночные клубы или делать декорации для видеоклипов - это, конечно, неплохо. Но место всякого настоящего мастера граффити - прежде всего, на улице. Макс в свое время сделал ход конем: он пришел в родную калининградскую мэрию с кипой фотографий. На одних были его собственные работы, на других - стены домов с выведенными на них общеизвестными ругательствами. В мэрии схватились за голову и срочно отвели Навигатору несколько мест в городе, чтобы хоть как-то облагородить "визуальную среду". Так что Максу, по его собственному признанию, куда больше проблем доставляют простые сограждане. "Раз какая-то бабуська разглядела в моей букве "К" свастику и полгода ходила по инстанциям с требованием уничтожить рисунок. Или иногда тинейджеры считают, что мои работы “недоделаны” и пытаются подкрасить их". Ну, так то Калининград, вздыхают московские граффитисты. В столичную мэрию поди достучись! Тут другой масштаб и другой менталитет. Хотя индустриальной Москве, как верно замечают приезжие мастера, "явно не хватает свежих, ярких граффити, которые радовали бы глаз и грели душу". В последнее время наше граффити заметно помолодело. Рядом с тридцатилетними художниками "первого призыва", которым практически до всего приходилось доходить собственным умом, все чаще можно увидеть начинающих, которые моложе их ровно в два раза. Правда, при этом, по мнению Матраса, на всю Россию отыщется лишь три-чтыре человека, которые очень активно занимаются граффити, еще человек 15-20 “встают к стенке” время от времени. Для большинства же это просто дань моде, которая, как и всякая иная мода, преходяща. Но, по словам "стариков", мода - модой, а все же многие наши молодые граффитисты рисуют "даже поинтересней художников из соседней, уже изрядно "подкрашенной" Польши".
